Поэзия и проза от Владимира Петрова
|
Меню сайта
Категории раздела
Архив записей
Статистика
Онлайн всего: 1 Гостей: 1 Пользователей: 0 )?>Онлайн всего: 1 Гостей: 1 Пользователей: 0 > |
В минуты тихих дум * * *
Я и сердце отдам, я решил, я так взвесил, За пьянящую мудрость прочитанных книг, В мир бессонных ночей, неминуемых сессий Я хочу возвратиться хотя бы на миг. О, учености дух! О, великие с чаем пирушки! На экзаменах сердце сковал вечный страх, Там, на улице, ждут безудержные наши подружки И таят столько нежности, страсти в глазах. Подождите меня, я по желтым страницам Всей истории нашей спущусь до конца, Буду долго глядеть в ее рвы и темницы И на удаль в бою молодого стрельца. Где-то здесь, наверху, в самых темных развалах Мне ходулями вышек мелькнут лагеря, И топорщить усы будет весело Сталин, И кричать, что он очень похож на царя. Я пройду этот век весь в крови и расстрелах И по лестнице дальше, пониже спущусь, Где сияла в веках и цвела, и алела Золотыми крестами Великая Русь. Золотые кресты, купола золотые, Словно солнечный свет у озер и дорог, Возвращается вновь на дороги земные О, Великая Русь, твой растерзанный бог. Сколько он испытал – этот бог терпеливый, В тяжких муках, какую он чашу испил, Возвращается бог – нет в любви перерыва, Нет конца нашей вечности, ласки и сил. Я наверх поднимусь, я спрошу себя снова: Я куда уходил, возвращался куда? Я наверх поднимусь, мне иконы Андрея Рублева В своем сердце нести и нести сквозь года. Все, что есть, я отдам за одно лишь мгновенье Промелькнувших, как ветер, стремительных лет, Я хочу, чтобы жизнь продолжала движенье Дальше в Млечном пути и дарила нам свет...
Николай Заболоцкий
Лагерь, вышки и допросы...
И начальник, как эстет,
На проверке всегда спросит
Пишет ли стихи поэт.
Среди тех друзей картинных,
Тихих лагерных друзей,
Бравших ночью магазины
С заготовками ножей...
В это время непростое
Все равно он видел свет,
Кровью, сердцем и душою
Да, писал стихи, поэт!
1921 г.
И напрасно бледный Пепеляев
Целовал чужие сапоги.
Сергей Марков
Пепеляев не кланялся красным,
Рядом замер суровый Колчак,
И эпоха, искавшая счастье,
Вместе с залпом замедлила шаг.
С ссыльно - высыльных мест, из Нарыма,
Пепеляев качнулся вперед,
И в эпоху вошло его имя,
И с эпохой последний расчет.
И летел испугавшийся голубь,
И тревожно смотрел с высоты,
Как бросали расстрелянных в прорубь,
Воровски заметая следы.
Мы
Нам надоело жить по перекличке,
Нам надоело чувствовать обман,
И мы, оставив старые привычки,
Вошли в другую жизнь, как в ресторан.
Но все равно - и здесь нам надо бога,
Нужна икона, лаковый портрет
Не то царя, не то единорога,
И в этой жизни нам свободы нет...
Нам райский путь теперь уже намечен,
Нам райский путь сознанье наше жжет,
Но мы идем, с утра ссутулив плечи,
Как будто впереди стреляет дзот.
Осталось в нас желанье под подушкой
Всю ночь искать и трогать пистолет,
Под утро встать, небрежно сунуть « пушку»
В карман и с этим выйти в белый свет.
И так идти в народе, озираясь,
Храня тепло взведенного курка,
Кто там готовит заговор, стараясь,
Украсть наследье наше для врага?
Привычки нас преследуют повсюду,
Проверили, нет слежки и теперь
По одному выходим мы отсюда
В стене давно проделанную дверь.
Нас переделать можно в одночасье,
Если забросить сразу всех в Париж,
«Слышь, Константин, поверь мне, в водке счастье!»
«Григорий, слышу, слышу тебя, Гриш!»
Среди берез, неброского уюта,
В родной тайге и где - нибудь у скал
Нам не хватает негров почему- то...
Как нету их? Я только что видал...
|